Kunst
Мир, состоящий из зла и счастья,
из родильных домов и кладбищ...
Ему я каждое утро кланяюсь,
вчерашнюю грязь с ботинок счищая.
То — как задачник
для третьего класса,
то — как чертеж
грядущих домин,
терпкий невежливый, громогласный,—
он навсегда мне знаком — этот мир.
В нем на окраинных улочках пусто.
В очередях —
разговоры нелегкие.
В нем у лотков выбирают арбузы,
их, как детей, ладонью
пошлепывая!
Мир мне привычен,
как слово «здравствуйте».
И ожидаем, как новоселье...
Я выхожу и себя разбрасываю,
раскидываю, рассеиваю!
Весь выворачиваюсь, как карманы,
чтоб завтра сначала все
повторить...
Мира мне так бесконечно мало,
что лучше об этом
не говорить!
из родильных домов и кладбищ...
Ему я каждое утро кланяюсь,
вчерашнюю грязь с ботинок счищая.
То — как задачник
для третьего класса,
то — как чертеж
грядущих домин,
терпкий невежливый, громогласный,—
он навсегда мне знаком — этот мир.
В нем на окраинных улочках пусто.
В очередях —
разговоры нелегкие.
В нем у лотков выбирают арбузы,
их, как детей, ладонью
пошлепывая!
Мир мне привычен,
как слово «здравствуйте».
И ожидаем, как новоселье...
Я выхожу и себя разбрасываю,
раскидываю, рассеиваю!
Весь выворачиваюсь, как карманы,
чтоб завтра сначала все
повторить...
Мира мне так бесконечно мало,
что лучше об этом
не говорить!